Ольга Капралова – студентка 3-го курса Тверского государственного университета по специальности «Литературное творчество». Живёт в Твери.
Влияние армянского
фольклора на прозу Н. Абгарян
.png)
Художественная литература восходит к фольклору, эта связь на протяжении многих лет не теряется. Писатели обращаются к фольклору как к источнику этнографического материала, заимствуя из него темы, идеи и мотивы. Это делает их произведения по-настоящему экзотическими.
На русскоязычном литературном рынке присутствуют и армянские писатели. Одна из них – Наринэ Юрьевна Абгарян, в её библиографии можно встретить как юмористические рассказы («Манюня», «Манюня пишет фантастЫческЫй рассказ» и др.), так и романы, созданные на основе национального фольклора: «С неба упали три яблока», «Люди, которые всегда со мной», «Зулали», «Симон». Есть у автора и рассказы о любви.
Наиболее ярким образец этнографической литературы – роман «С неба упали три яблока». Роман показывает ту боль и страдания, через которые прошёл армянский народ. С самого начала автор знакомит читателей с Анатолией Севоянц, пожилой женщиной, которая решила умереть. Несколько дней назад у Анатолии открылось кровотечение. Чтобы не беспокоить соседей (родных у героини не осталось), она решает скрыть плохое самочувствие, придумывая отговорки, чтобы остаться дома. Так автор погружает читателя в богатство армянской культуры. Здесь читатель увидит и предпохоронные обряды, которые совершает Анатолия, и описание свадебных обрядов, которые были характерны для маранцев, и бытовой, и трудовой фольклор.
Такой интерес к национальной культуре обуславливается происхождением автора. Наринэ Юрьевна Абгарян – уроженка армянского города Берд, но её детство прошло в маленькой деревне далеко в горах, где она и впитала песни, сказания, сказы, загадки, колыбели соотечественников, которые уже взрослым человеком перенесла в прозу.
Рассмотрим роль фольклорных мотивов в романе Н. Абгарян «С неба упали три яблока». Первый обряд, который демонстрируется в тексте, относится к предпохоронным обрядам: «Вытащила из шифоньера «смертное»: глухое шерстяное платье с белым кружевным воротничком, длинный передник с вышитыми гладью карманами, туфли на плоской подошве, вязаные гулпа (толстые вязаные носки), тщательно простиранное и выглаженное нижнее бельё, а также пробабушкины чётки с серебряным крестиком – Ясаман догадается вложить их ей в руку». «Следом сразу же встала, распахнула до упора обе створки окна, подпёрла их горшками с геранью – чтобы не захлопнулись…».
Из традиционной культуры армян известно: похоронные обряды условно можно разделить на три «этапа», в данном случае представлены предпохоронные обряды. Они заключались в подготовке вещей, требуемых для облегчения пути души на небеса. Для этого подготавливали освящённые саван и воду, доску, под которую нужно было подставить корыто, также укромный угол во дворе дома, предположительно чистый. В дальнейшем священной оставалась только вода.
В тексте читатель не увидит ни савана, ни подготовленную священную воду, ни доску, ни подготовленный угол, только, как уже было отмечено, «глухое шерстяное платье, туфли на плоской подошве».
Также в тексте не демонстрируется важный предмет интерьера – светильник, который зажигали на месте обмывания тела, так как предполагалось, что свет укажет путь душе на небеса. Это важно отметить, так как подобные детали помогают проследить связь между предпохоронными обрядами нынешнего времени и предпохоронными обрядами, существовавшими до начала XX века.
Севоянц Анатолия не желала кого-либо привлекать к подготовке собственных похорон, так как хотела избавить близких людей от подобных действий, что опять же – отклонение от типичного предпохоронного обряда, где подготовкой занимались родственники.
Также из традиционной культуры известно: на месте смерти человека ставили тяжёлый камень с целью «запутать» духа умершего, чтобы он не принёс новые смерти в этот дом.
В тексте показан ещё один предпохоронный обряд: «Саломэ угасла первой, на следующий день отошла Назели, девочек положили в один гроб, прикрыли длинными волосами – голод, кроме здоровья и красоты, забрал у них пышные, медовые материнские косы. Бабо Манэ промыла их в лавандовой воде, просушила на сквозняке, расчесала и накрыла, словно покрывалом, стаявшие до прозрачности тела правнучек».
Этот обряд показывает современную интерпретацию предпохоронного обряда, о котором говорилось выше.
Помимо похоронных обрядов в тексте демонстрируются и свадебные.
Говоря о свадебном фольклоре, нельзя обойти армянские традиции, которые почитали испокон веков. В тексте описывается сцена, которая характеризует армянский менталитет: «…оставшись ненадолго с ним наедине, позволила взять себя за руку и поцеловать в щёчку. Это была единственная вольность, допущенная ею до брака, – порядки в Маране были строгие, девушки выходили замуж целомудренными и нецелованными; овдовев, крайне редко связывали себя повторными узами брака и всю жизнь носили траур по мужу».
В Армении с большим трепетом относились к девственности невесты. Существовал обычай, где близкие родственницы приходили в дом к молодой невесте с подарком в виде яблока, с воткнутыми в него серебряными монетами, чтобы поздравить девушку с сохранённым целомудрием. Этот обряд назывался «красное яблоко».
«Матери новобрачной посылали зарезанную курицу вместе с простынёй с брачной постели и поздравлениями».
Аналогично красному яблоку в дом родителей посылалась бутылка вина, коньяка, коробка конфет с красной лентой, либо другой съестной продукт с красным элементом.
Стоит обратить внимание и на данную сцену: «По тому, как женщина развешивала бельё, люди судили, какая она хозяйка. об этих хитростях даже знали мужчины».
Известно: до свадьбы будущая свекровь собирала сведения о невесте. Свекровь смотрела не только, как девушка развешивала бельё, но и как она вела себя в родительском доме, какой у неё характер, какой характер у родителей, насколько девушка трудолюбива и какое у неё благосостояние.
«…мать взяла фамилию мужа. Это был невиданный в Маране случай, ведь местные девушки, выходя замуж, не меняли фамилий, тем самым, не отрекаясь от своего рода и навсегда оставаясь его неотъемлемой частью…». Здесь можно провести параллель с русской культурой, где принято брать фамилию мужа.
Известно: невеста для родного дома «умирала» и «возрождалась» в доме мужа. В армянской культуре такого нет. У армян существует своеобразный обряд прощания невесты с родительским домом, но невеста не «отрекалась» от своей фамилии и для родного дома не «умирала». Свадьба молодых лишь означала: теперь два рода связаны между собой и должны помогать друг другу: продуктами питания, животными или материально.
«Татевик тогда было шестнадцать, и четырнадцатилетняя Воске, вторая девочка на выданье в большой семье Агулисанц Гарегина, принимала самое деятельное участие в подготовке к торжеству. По вековой, чтимой многими поколениями маранцев традиции, после церемонии венчания свадьбу должны были сыграть в доме невесты, а потом – в доме жениха. Но главы семей Капитона и Татевик – двух богатых и уважаемых родов Марана – решили объединиться и сыграть одну большую свадьбу на мейдане (центральная площадь в небольших населённых пунктах, где собирались люди)».
Первое, на что стоит обратить внимание – возраст, в котором девочку выдают замуж. В традиционной армянской культуре считалось: чем раньше девушка выйдет замуж, тем быстрее она родит, отсюда поверье: чем больше детей – тем дальше смерть. «Торжество обещало быть неслыханным по размаху. Отец Капитона, решив поразить воображение многочисленных гостей, отправил в долину двух своих зятьёв, чтобы они пригласили на свадьбу музыкантов камерного театра».
Приглашение музыкантов на свадьбу – один из древнейших обрядов, также сохранился обычай накрывать богатый стол с праздничными скатертями. В традиционной культе считалось: это позволяет обеспечить молодым сытую, счастливую, «праздничную» супружескую жизнь.
Стоит подчеркнуть: обряд дошёл и сохранился в первозданном виде до наших дней. Но есть также обряд, который глубоко ушёл в древность, – обручение древним способом, где отец жениха устраивал угощения для родственников невесты, а после этого, взяв обручальный подарок (дарили преимущественно изделия из драгоценных металлов: серьги, ожерелье), подносы с подношением (сухофруктами и сладостями), отправлялся в дом невесты с музыкантами, где во время второй трапезы вручался обручальный подарок.
Стоит отметить и такую важную составляющую быта армян. В тексте демонстрируется сцена из семейной жизни: «Единственной мечте – родить детей и посвятить себя их воспитанию – не суждено было сбыться: ей так и не удалось забеременеть. Муж сначала просто обвинял её в бесплодии, но с годами становился мрачней и нетерпимее, выведенный из себя её бессловесной покорностью, раздражался и зверел, а под конец завёл привычку напиваться и поколачивать её, валить на пол и таскать по дому за косы, норовя не пропустить ни одной комнаты, а потом запирал до утра в полусыром хозяйственном помещении».
Смысл свадебные обрядов заключался в том, чтобы у молодожёнов жизнь была изобильной: были дети, плодился скот, была плодородной земля, хорошо рос урожай. Всё это избавляло семью от смерти.
Армянская культура патриархальна. Стоит уточнить: в и русской (до XX века), и в узбекской, и в таджикской культуре это присутствовало и присутствует. Армянская культура относится именно к той группе, где это сохраняется.
Соответственно, ни о каких романтических чувствах партнёров на момент свадьбы речи не идёт. Всё происходит довольно грубо: если в семье родился мальчик, мать с первых дней начинает искать ему невесту. Существовала даже такая практика, как обручение в люльке.
Тем не менее, мать выбирала здоровую и энергичную девушку, в частности, из многодетной семьи, так как многодетность матери считалась показателем: у её дочерей не будет бесплодия.
Таким образом, фольклорные мотивы в романе Н. Абгарян «С неба упали три яблока» способствуют популяризации армянской культуры в целом. Современные авторы, вдохновляясь традиционной культурой, заимствуют темы, образы и идеи армянского фольклора, что значительно повышает интерес к этнографии.
Армянская культура многогранна, ею можно бесконечно вдохновляться, начиная от традиций и заканчивая архитектурой.
Так, даже Наринэ Абгарян заимствует для книги «С неба упали три яблока» одноимённый армянский сказ. Это можно заметить по композиции рассказа: первая глава (первое яблоко) – тому, кто видел, вторая глава (второе яблоко) – тому, кто рассказывал, третья глава (третье яблоко) – тому, кто слушал и верил в добро.
