«БОЖИЙ ПИСАТЕЛЬ САША СОКОЛОВ»
«БОЖИЙ ПИСАТЕЛЬ САША СОКОЛОВ»
Саша Соколов, родившийся в 1943 году, давно уже считается одним из крупнейших русских литераторов второй половины ХХ века. Первым это сообразил Владимир Набоков, который еще в рукописи прочитал его роман «Школа для дураков», счел его ««обаятельной, трагической и трогательнейшей книгой» и удивился, что в Совдепии, которую он именовал Зоорландией, кто-то пишет именно такое, а не очередного «Доктора Живаго», роман, который он счел малохудожественным, не достойным поэта Пастернака, несмотря на весь шум, поднятый вокруг этого великого имени.
В 1975 Саша эмигрировал, не дожидаясь, когда его снова за что-нибудь посадят, как в 1962 году, когда он попытался перейти границу, и из тюряги его вытащил отец, отставной офицер ГРУ, где, как известно, бывших не бывает. После этого контактов с родителями у Саши практически не было. А конфликты были.
Сейчас он живёт в канадской провинции с верной женой и другом Мэрлин Ройл. Его книги переведены более чем в тридцати странах, о нем написаны сотни дипломов и диссертаций, его творчеству посвящаются международные конференции (США, Греция, Италия, Россия и др.).
Он – предтеча новой русской литературы, появившейся в России в конце ХХ века после изменения нашего общественного-политического строя. Кто-то назвал его «Гагариным постмодернизма».
Он, сугубо русский писатель, является последователем Джеймса Джойса, Германа Гессе, Сэмюэля Беккета, Томаса Стернза Элиота, Уильяма Батлера Йетса, из русских – Ивана Бунина. Ему подражают. Его знают ВСЕ.
По некоторым подсчетам 90 % современных русскоязычных писателей в той или иной степени пишут или писали под его влиянием. Лично я считаю, что учеников у него нет, а подражателей полным - полно. За некоммуникабельность, непубличность, внутреннюю сосредоточенность, нежелание светится и блистать в любом обществе его называли «русским Сэлинджером с буддистским уклоном», хотя, в отличие от Сэлинджера, а возможно и буддистов, он не терял контактов с миром, кое-что публиковал, путешествовал, читал лекции и даже давал интервью, Я например, очень рад, что вот уже несколько лет состою с ним в переписке, для меня это честь, и нам есть, что обсуждать.
Слава писателя Саши Соколова началась на Западе, но потом неведомым образом просочилась через «железный занавес», и он мгновенно стал в России «культовой персоной», до сих пор ею является, персоной гораздо более значимой, чем другие «культовые ребята», которыми восторгается быдло, Как бы оно себя ни именовало - «продвинутым», «рукопожатым», «антиватным» или еще как. Имена кумиров интеллектуальной толпы я называть не стану, не самоубийца, «либеральная жандармерия» сотрет не только меня в порошок, но, глядишь, и Саше достанется. Кстати Сашей, а не Александром Всеволодовичем он именуется потому, что так хочет. Ведь у нас свобода, да? Во всем мире свобода, и Царство Божие внутри нас.
В прошлом году Сашу наконец-то догадались выдвинуть на Нобелевскую премию. Что надо было давно сделать, не дожидаясь, когда ее начнут выдавать всяким «бандуристам» с их «песнями протеста» и конъюнктурным «диктофонщикам». Не Фазилю Исканлеру не Василию Аксенову, не Белле Ахмадулиной, не Юнне Мориц, не Саше Соколову, а тем, кто ближе западному сознанию и сердцу. Увы, боюсь , что вряд ли в обозримом временном пространстве он эту премию получит, как не получили ее ни упомянутые современные писатели, ни Толстой, ни Джойс.
Впрочем, это не мое дело, кто что получил или не получил в этом интеллектуальном распределителе . Деньги не мои, динамита я, как Нобель, не изобрел, извините, господа, товарищи и граждане!
Повод для общения с читателями «Библио ТВ» у меня другой. Совсем недавно, в конце года, было напечатано наконец, самое полное на сегодняшний день собрание сочинений Саши Соколова в одном томе, куда вошли три его романа («Школа для дураков», «Между собакой и волком», «Палисандрия»). Кроме того в новой книге дюжина его эссе, вразброс опубликованных в различных малотиражных изданиях, и триптих, состоящий из поэм «Рассуждение», «Газибо» и «Филарнет», что дает Саше полное право именовать себя «проэтом» (прозаик+поэт). Четвертый роман в издание не вошел, потому что рукопись его сгорела на греческом острове Порто-Гидро, а заново восстанавливать такую мудрёную прозу возможности у Соколова нет. Не исключено, что и желания. Подчеркивается, что тексты для настоящего издания подготовлены самим автором.
Почему-то многие считают, что крупный писатель должен иметь огромное количество сочинений, как Голсуорси, Горький или Дюма-отец. Но ведь все знают, что от писателя в конечном итоге остается две-три книги. Поэтому вполне разумно, если Саша решил не париться и не нужного вечности не писать.
Лично я, когда меня отправят в ссылку на необитаемый остров и разрешат взять с собой из «соколовских» всего ОДИН роман, выбрал бы «Между собакой и волком». Это очень русская книга, которая раскрывает механизм неугасимой жизни в нашей стране, где «вечно пляшут и поют», и это конгениально тому, что Джойс делает в «Улиссе» и «Поминках по Финнеган»у, исследуя западное мировосприятие. Настоящее творчество, извините за это словосочетание, вообще волшебство и таинство, непонятно, как сделаны те или иные шедевры, Например, зачем в этом романе брейгелевские сцены гонки на коньках пьяных инвалидов по замерзшей водяной глади Заволчья, сменяются стихотворными «Записками запойного охотника», которые заканчиваются следующей рекомендацией:
Тут тянутся тучи цепочкой.
Нашедший Записки на розе ветров
Сожги и развей мои строчки.
Механизм чуда Саша пытается объяснять в своих эссе, но я боюсь, что он и сам этого не знает. Творчество ведь от Бога.
Да и сам Саша не прост. Недаром он заканчивает свой зимний роман так:
И лопнут настырные почки!
Попробуй пожги только, дурья башка,
Мои гениальные строчки.
5 января 2021, Москва
