«О ЧЁМ ПИСАТЬ?»

«О ЧЁМ ПИСАТЬ?»

Роман Сенчин

Роман Сенчин

Русский прозаик, литературный критик. Лауреат премий Правительства РФ, «Большая книга», «Ясная Поляна», «Венец». Секретарь Союза писателей Москвы

Да, о чем писать?.. Этот вопрос наверняка многих удивит, а то и возмутит. Литератор, мол, должен знать, а если не знает – пусть не пишет. Можно припомнить и поговорку: «Если можешь не писать, не пиши».

Всё верно. Но истории, случаи, которые запомнил, которые живут во мне и просят превратить их в сюжеты рассказов и повестей, никуда не делись, а превращать не получается. Почти всё из прошлого, а прошлым стало то, что было до конца февраля. Настоящее слишком горячо и кроваво, чтобы служить материалом, становиться сюжетами.

Да и, по сути, тыла-то нет. Жертвы – матери, жены, дети тех, кого мобилизуют – повсюду. Необязательно их сыновей, мужей и отцов отправят на фронт, необязательно убьют. Но атмосфера траура уже густа, и трудно дышать. Не то что писать рассказ об этом.

В одной из соцсетей прочитал запись Натальи Борисовны Ивановой, которая работает в журнале «Знамя»: «Читая рукописи. Новый термин придумался: довоенная проза». Это было написано весной, теперь осень.

Термин до сих пор актуальный. Может быть, и хорошо.

Нас уже захлестывают стихи и песни, посвященные специальной военной операции. Не буду их оценивать. Наверное, они необходимы, вернее, они не могут не появляться – стихотворцы и созданы природой, чтобы отзываться на происходящее почти мгновенно. Недаром раньше в каждом легионе, в каждой армии был свой стихотворец; полевые типографии печатали не только приказы, но и стихи.

А проза пока довоенная. Хотя…

Я читаю этюды и рассказы, пишу на них отзывы в одной из школ писательского мастерства. В августе семинаристы сочиняли этюд на тему «Заблудившееся такси», и среди прочих был этюд с таким сюжетом: герой садится в такси в центре Москвы, такси делает несколько поворотов и оказывается в зоне боевых действий. Человек в камуфляже, комендантский час, обстрел… Дмитровка, куда едет герой, это теперь не Дмитровское шоссе, а село в Николаевской области. Таксист поворачивает обратно, и вот Бутырская улица, Савеловский вокзал… Таксист – человек из Средней Азии, – недоумевает, а герой объясняет ему: «Маленькая она, наша Москва, всё, на самом деле, рядом».

Я, помнится, покритиковал этюд, написал, что попадание такси в другое пространство слишком спонтанно, нелогично. Еще несколько замечаний. А несколько дней назад узнал, что автор этюда получил повестку. И теперь не знаю, кто из нас прав – я со своим требованием логичности даже в фантастике или он со своими, скорее всего, предчувствиями, с новой логикой происходящего…

Фантасты, антиутописты сейчас, похоже, в сложном положении. Реальность оказалась фантастичней, антиутопичней самого изощренного воображения. Конечно, можно и дальше писать книги про инопланетян, про то, что Россия стала провинцией Китая, про обнищание людей до состояния первобытных племен, но вряд ли это удовлетворит самих авторов.

Но и реалисты в положении не лучшем. Описывать то, что происходит с другими, превращать в сюжеты новости, заметки из СМИ и соцсетей кажется неэтичным. С абсолютным большинством самих писателей вроде бы ничего не происходит. Но – тревога. Тревога, скорее всего, бесплодная, лишь высасывающая силы. Впрочем, наверное, можно писать и об этом.

Скорее всего, в скором времени появятся произведения, где о происходящем сегодня будет рассказано эзоповым языком, взяты примеры из прошлого, которое наше настоящее вроде бы повторяет. Это старый метод большого числа писателей. Пишут о каких-нибудь древних греках, а имеют в виду нас…

Но наверняка русскую литературу в России ожидает серьезный кризис. (Эмигрантская и вообще внероссийская наоборот, предполагаю, расцветет, правда, цветами дурно для нас, оставшихся здесь, пахнущими.) И дело не в цензуре, а в душевном раздрае, который уже заметен. Безусловно, будет много духоподъемных и воинственных поделок, агиток, имеющих форму рассказов.

Что будет там, после кризиса, не знаю. Да и другие, видимо, тоже. Мы находимся сейчас в огромном и страшном сюжете, который пишет сама история. Но не буквами, а жизнями людей. Жизнями и смертями. Дни стали тягучими, месяцы долгими. И сколько литераторов, подобных мне, задаются этим стыдным вообще-то вопросом: о чем писать?    


Материал подготовлен в рамках проекта "#Академия: премия литературных критиков и менторская программа поддержки молодых писателей" при поддержке Фонда президентских грантов.

Корзина0 позиций