«ВОСТОРЖЕННЫЙ ПЕВЕЦ»
«ВОСТОРЖЕННЫЙ ПЕВЕЦ»
Этот уникальный двухтомник объединил эссе, статьи и беседы, написанные за 65 лет Андреем Андреевичем Золотовым, демонстрирующие уникальный творческий путь мастера: от талантливого журналиста отдела литературы и искусства газеты «Известия» 60-х годов до авторитетного знатока музыки, театра, живописи, литературы, последнего заместителя министра культуры СССР и нынешнего вице-президента Российской академии художеств, члена семи творческих союзов – художников, композиторов, архитекторов, кинематографистов, писателей…
Автор предлагает нам собственное определение такого сложного понятия, как Искусство: «Эпические мгновения из жизни Любви в душе одной отдельно взятой личности – вот что такое Искусство. Здесь оно начинается и здесь же кончается».
Истоки этого успеха не только в постоянном напряжённом творческом труде, но и в том, что с юных лет Андрей Золотов, благодаря первым свежим и проникновенным публикациям был допущен в круг таких гениальных музыкантов, как композиторы Свиридов и Шостакович, дирижёр Мравинский, Святослав Рихтер, увидевших в нём близкого по духу человека, способного понять и оценить решаемые ими творческие задачи в современном искусстве.
Мне особенно близка использованная Андреем Андреевичем в названии двутомного собрания сочинений метафора Сада. Недаром именно её применил ещё в 70-е годы ХУП века основоположник восточнославянской поэзии Симеон Полоцкий, как и Золотов, писавший об искусстве (иеромонах Симеон – автор трёх трактатов об иконописи, дружил с великим художником Симоном Ушаковым, даже писал с ним в соавторстве трактат «К люботщащимся иконного писания», автор положенной композитором Титовым на музыку «Псалтыри рифмотворной»). Самый знаменитый поэтический сборник Симеона Полоцкого – «Вертоград многоцветный», энциклопедия в стихах (вертоград – в переводе с церковнославянского означает «сад»). И монументальный двухтомник Андрея Золотова – это своеобразная энциклопедия отечественной культуры второй половины ХХ века. Я бы рекомендовала включить её в обязательный круг чтения наших старшеклассников по дисциплине «Мировая художественная культура».
Неслучайно книга называется «Сад Дебюсси»: фигура великого французского композитора Клода Дебюсси глубоко чувствовавшего Россию для многих русских интеллектуалов стала символом высокого искусства нового времени.
К автору книги, А.А. Золотову можно отнести многие слова, сказанные им о своих героях. Читая его эссе и пространные аналитические статьи, понимаешь: для критика культура стала путём и дыханьем, а художественная критика – инструментом культурологического осмысления актуальных процессов в современном искусстве.
Заметно: идеалом критика в культуре автор с юных лет избрал В. Стасова (среди открывающих двухтомник – эссе «Владимир Стасов как явление искусства»). Есть у Андрея Андреевича и достойные ориентиры среди современников – это Дмитрий Сарабьянов и Нина Дмитриева, Георгий Гачев и Петр Палиевский, Андрей Турков и Валентин Курбатов, Ираклий Андронников и Мариетта Шагинян.
В финале двухтомника Андрей Золотов по сути формулирует свой манифест: «Судьба восходит к Художественности, призывая Искусство. Не в помощь, но в Сочувствие».
Влюблённый в музыку автор построил свой двухтомник как музыкальную форму – тему с вариациями. Перед нами не просто сборник статей, эссе, рецензий, а тщательно структурированное целое, в котором одна тема раскрывается в множестве оригинальных вариаций. Тонкий знаток музыки, Андрей Андреевич Золотов строит свой двухтомник по законам симфонического развития. Причём главная тема выносит идеи, волнующие творческих людей в течение столетий: поэзия критики и назначение искусства в России.
Конечно, среди главных героев первого тома мы встречаем великих русских художников – Илью Репина, Валентина Серова, Павла Корина, Карла Брюллова, академиков Российской академии художеств Иллариона Голицына, Дмитрия Жилинского, Андрея Мыльникова, Георгия Нисского, Бориса Угарова, Андрея Тутунова, Михаила Аникушина, Олега Комова, Сергея Бархина, Давида Боровского, Зураба Церетели, Виктора Калинина.
Влюблённый в отечественное искусство, демонстрируя воспетую Ф.М. Достоевским «всеотзывчивость русского сердца», с большим теплом пишет Андрей Андреевич и о зарубежных классиках-художниках – Анри Матиссе («Равновесие по Матиссу»), Пабло Пикассо («Герника напоминает и предостерегает»), Шиле, Климте, Вагнере, Дебюсси,
Работа в течение 10 лет главным редактором Студии фильмов об искусстве Творческого объединения «Экран» Гостелерадио СССР позволила Андрею Золотову совершить своеобразный переворот в кинодокументалистике - снять уникальные телефильмы о Свиридове, Шостаковиче, Ираклии Андроникове, Святославе Рихтере, Евгении Мравинском, Александре Филипповиче Ведерникове, Заре Долухановой, Марке Рейзене…
Своеобразие критика в том, что он чувствует себя свободно в самых разных областях культуры – в изобразительном искусстве (вариация 1 – раздел 1 в 1-м томе), в кино и ТВ (вариация 2), в театре (вариация 3), в литературе (вариация 4), в музыке (вариация 5).
Для Андрея Золотова это принципиальная позиция в искусстве, мне особенно близкая. К сожалению, в современной культуре цеховая замкнутость – обычное явление. Не могу забыть, как двадцать лет назад на филологическом факультете РГГУ во время международной конференции одна из преподавателей меня упрекнула: «Мы ценим ваши работы по Симеону Полоцкому, зачем вы трогаете нашего Пушкина».
Для того, чтобы глубоко, деликатно и точно писать о сложных проблемах в разных областях искусства, нужно обладать огромной эрудицией. У Андрея Андреевича Золотова она, без сомнения, есть. Редкие, яркие и запоминающиеся цитаты из текстов Зинаиды Гиппиус, Дмитрия Мережковского, Николая Клюева, Владимира Набокова, Николая Рубцова уместны в его статьях, они всегда развивают и дополняют оригинальную мысль критика.
Автор открывает нам истоки этой эрудиции – юность, проведённую в кругу исключительно образованных людей, нежную опеку Георгия Свидирова, дарившего юному другу собрания сочинений Александра Блока, Сергея Есенина, искусствоведческие монографии. Ещё один источник – долгие, задушевные беседы с писателями, среди которых – Константин Паустовский, Леонид Леонов, Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Чингиз Айтматов, Георгий Гачев, Андрей Турков и Валентин Курбатов, Леонид Зорин, Михаил Рощин.
И всё же подлинные шедевры в этом монументальном двухтомнике-симфонии – по сути, самостоятельные книги о Свиридове, Рихтере, Шостаковиче, Мравинском, Ведерникове. Убеждена: в каждой музыкальной школе нашей огромной страны этот том должен быть настольным у преподавателя истории музыки.
Андрей Золотов писал о любимых людях, с которыми дружил, которыми восхищался. Созданные им образы этих гениальных музыкантов способны взволновать и тронуть даже не очень впечатлительные души: таким нежным и страстным пером написаны эти главы.
Закончить краткий обзор хотелось бы, вспомнив название «хорала» (Choral) Андрея Андреевича Золотова, завершающего первый том этого удивительного двухтомника: «Чувство истины, или Искусство как икона гуманизма».
Золотов доказал, насколько его герои были искренни в творчестве, и именно искусство с его всеисцеляющим гуманизмом сегодня единственное, что способно спасти мир от неизбежной гибели. Как писала в стихах высоко ценимая автором этого двухтомника Белла Ахмадулина (её фотографию с пианистом Станиславом Нейгаузом мы встретим в разделе «Встречи в искусстве. Знаки памяти, знаки жизни»): «За главный смысл лишь музыка в ответе, // а здравый смысл всегда перечит ей».
.png)
