«ЗНАКОМЬТЕСЬ: САРА БЕНДЕТСКАЯ-ЧЕХОНТЕ»
«ЗНАКОМЬТЕСЬ: САРА БЕНДЕТСКАЯ-ЧЕХОНТЕ»
Как известно, Антон Павлович Чехов начинал писательскую деятельность с юморесок и фельетонов под многочисленными псевдонимами: «Брат своего брата», «Человек без селезёнки», «Антоша Чехонте», печатая их в юмористических журналах типа «Будильника».
Я вспоминала эти талантливые, искромётные тексты совсем молодого Антона Павловича, когда читала крохотные зарисовки и остроумные короткие рассказы Сары Бендетской. Да автор книги чувствует эту близость, когда, искусно стилизуя, предлагает нашему вниманию забавную литературную мистификацию – «Из неопубликованной переписки А. Чехова».
Немногие люди обладают даром увидеть в печальной ситуации смешную сторону, с подкупающей самоиронией наблюдать за собой со стороны, не боясь показать себя в не самой сильной и выгодной позиции. Сара Бендетская – из их числа.
И её лёгкое, искрящееся юмором перо рисует образ повествовательницы – родной сестры современной жительницы среднего возраста из Иерусалима, Нью-Йорка, Сиднея или Москвы, волнующейся о том, о чём беспокоятся миллионы женщин во всем мире: не поправилась ли ты после плотного обеда (см. «Едва присядешь на диету…»), на сколько лет ты выглядишь в слегка за тридцать (см. «SOSTояние на все сто»), где задержался вечером двенадцатилетний сын (см. «Избранные места из дневника матери подростка»).
Я недавно заметила: получая у входа на станцию метрополитена утром бесплатную газету «МЕТРО», первым делом открываю страницу с анекдотами, к которым раньше была равнодушна. Очевидно, существует закон: чем труднее и печальнее становится окружающая тебя жизнь, тем сильнее душа требует улыбки, умного, добродушного смеха. У Сары Бендетской именно такой, добрый юмор.
А иногда образ автора будто двоится.
Нам открывается ещё одно лицо повествователя – искрящаяся подтекстами ирония интеллектуалки и эрудитки, помнящей и чуть заметно опирающейся на традиции смеховой культуры бывшего отечества – пронизанную едкой насмешкой прозу Ильи Ильфа и Евгения Петрова («помада цвета лосося-гимназиста», «васаби с имбирём сделали па», «раскрывающаяся швабра с мохнатой насадкой а-ля Владимир Пресняков в молодости»), социальную сатиру братьев Стругацких (привет от «специалистов-эпидемиологов в пыльных костюмах из недр «НИИЧАВО» из рассказа Сары «Динамика позитивная!» героям романа «Понедельник начинается в субботу»), на двух Михаилов – Зощенко («суровый челябинский мачо Джейсон», «Мальбурнёвка», «инстаграмщина», «Пердимонокль с буковками») и Булгакова, прошедшего путь от фельетонов для газеты «Гудок» до его фантастического реализма «Мастера и Маргариты» («…и как Коровьев, забудусь сном»).
Ещё одна важная составляющая этой прозы – трогательная влюблённость автора в еврейскую культуру и искренняя вера в могущество и справедливость Б-га (Всевышнего).
Древние обычаи, ставшая родной синагога, традиции, соблюдающиеся столетиями, - всё это овеяно какой-то удивительной романтической, почти на грани сентиментальности поэзией, превращающей бытовое волонтёрство в самоотверженное служение вечным, нестареющим ценностям. А ведь именно благодаря им маленький народ выживал в пустыне, во время погромов, в страшных концлагерях типа Освенцима: «Звуки шофара раздавались со всех сторон. И казалось, что сам Машиах вот-вот зайдёт во двор предзакатного города».
И всё внимательный читатель чувствует, ещё шаг – и из-под пера Сары Бендетской выйдут психологические новеллы, написанные в иной, уже позднечеховской традиции, когда за спиной писателя, по его собственному признанию, стоял «человек с колокольчиком», напоминающим о чужих бедах.
И этот важный для молодого прозаика процесс уже начался: свидетельство тому – вошедшие в эту книгу рассказы «Изольда», «Иче Кнопка», «Две свечи», «Дядя Фима», «Эта девушка со мной», «Точно я в юности!», «Авоська счастья», где столько авторского сочувствия к незнаменитым, нелепым, но по-своему - что важно для автора - добрым и несчастным героям.
Когда-то Фёдор Михайлович Достоевский посоветовал юному Диме Мережковскому, пришедшему к классику с очень правильными стихами: «Молодой человек! Чтобы хорошо писать, нужно страдать». Думаю, Саре, пережившей за свою не очень длинную жизнь четыре эмиграции – из Москвы в Англию, из Англии в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Израиль и из Израиля в «солнечную Австралию» - пострадать, осваивая каждый раз новую реальность, пришлось немало.
Поэтому её добродушная самоирония и оптимистичный взгляд на мир оплачены совсем по-гоголевски – «видимым миру смехом и невидимыми, неведомыми ему слезами».
И если проза сорокалетнего Чехова после поездки к каторжникам-туберкулёзникам на Сахалин в конце жизни была, как он писал, «просахалинена», то уникальный опыт этих четырёх эмиграций выразительно проступает в лёгкой и исповедальной, лишь на первый, невнимательный взгляд, прозе молодой писательницы из Мельбурна.
А романтическая вера молодой писательницы в неизбежность грядущего счастья самым неожиданным образом передаётся нам, читателям: просто нужно научиться «чувствовать дыхание земли и утренний воздух надежд. Обнимать могучий эвкалипт, который никогда не обманет. Ловить солнечные лучики и зажмуриваться в ожидании чуда…».
И ещё. В отличие от мастера эффектных деталей Татьяны Толстой, Сара Бендетская, подобно блистательной Дине Рубиной (вспомним роман «Бабий ветер») или неосентименталистке Людмиле Улицкой, искренне любит своих героев, которых литературоведы прошлого называли скучным термином «маленький человек».
А значит, их и автора полюбит и читатель этой талантливой книги…
.png)
