1. Главная
2. #ГоворимоМоскве
3. «МОСКВА – ЖЕСТОКАЯ ШТУЧКА»

«МОСКВА – ЖЕСТОКАЯ ШТУЧКА»

В моем мозгу москвича постоянно вертится мысль, что Москвы как таковой не существует. Я готов повторять, что она – череда нулевых колец, разлетающихся от Кремля вплоть до самых ее границ. Москва чудовищно субъективна, как наркотическая галлюцинация. Москва постоянно меняет свой облик в зависимости от того, как на нее посмотреть, как в нее въехать, что в ней делать, с кем иметь дело и с кем дружить и как в ней жить.    
Она может предстать перед тобой обольстительной красавицей, взбесившимся боровом, шамкающей старухой. Такого несуществующего города не было и нет в мире. Москва готова сдать любую власть, подлечь под нового хозяина с тем, чтобы в конце концов его сбросить, растоптать и найти нового любовника. Не Москва, а тысячи Москв живут в сознании городских жителей. Она не Восток и не Запад, она не Европа и не Азия, она не Север и не Юг – она все вбирает в себя, переваривает, испражняет и снова ищет себе добычу.
    Москва беспамятна. Она не помнит, откуда взялось ее имя. То ли финно-угорское, то ли славянское. В любом случае, оно связано с болотом, с водой.  Москва вспоминает лишь то, что ей выгодно вспоминать.
    -  Помнишь,  - спросишь Москву, - как ты продалась татарам?
    – Когда?
    – В Средние века!
    Но у нее нет Средних веков; она не живет по европейскому календарю!
    – Ты помнишь, как монгольские ханы сделали тебя своей вотчиной, как твои князья платили дань, покорные восточным завоевателям?
    Она начнет плакать. Она начнет говорить, как страшно она страдала под монгольским игом, целые триста лет. Она с гневом отвергнет версию соития с мусульманским Востоком. Она расскажет, как воевала с врагом, победила на Куликовом Поле, а потом сгорела от рук мстительного хана.
    - A дальше, что было дальше?
    – Я всегда горела! Чуть что, и я сгорала дотла.
    Так наложница говорит о своих похождениях. Но вдруг, освободившись от монгольского ига, моя древняя Москва становится набожной, обзаводится церквами и монастырями, объявляет себя христианской столицей мира, наследницей Византии, третьим Римом, истиной в последней инстанцией.  В качестве доказательства она показывает иконы Рублева и кремлевские храмы. К ней хочется прислушаться, чтобы понять ее аксиологию, но тут же она бросается пить водку в кабаках и поражает иностранцев своим развратом, о чем, конечно, она потом запрещает не только писать, но и думать. Западные записки путешественников и дипломатов о Москве на многие века становятся запретным чтением! Это клевета!  Москва не любит самоанализа, ее бесит анализ, сделанный за нее посторонним умом. Москва пускается в кровавые игры, мечтает о завоеваниях, бросается на шею Ивану Грозному, берет штурмом Казань, Астрахань. Льется кровь. Любит ли Москва человеческую кровь? Это город-вампир?
(продолжение следует)