«ТВЕРБУЛЬ и ПАПМУШ»
«ТВЕРБУЛЬ и ПАПМУШ»
Откуда начинается Москва – не только для приезжих и гостей столицы, но и для москвичей? Да, есть у каждого свой двор и свой район, и любимые до боли дома и скверы, но есть места всеобщие что ли, знаковые, ставшие символами Москвы на открытках, ну, как, например, для Петербурга «Медный всадник» или «адмиралтейская игла»… Для Москвы это Кремль «зубчатый, безмятежный», Красная площадь, ну, и разумеется, памятник Пушкину на одноименной площади. Москвичи в моей юности звали его ПАМПУШ: «встретимся у Пампуша», «под Пампушем»… И все там встречаются – и стар, и млад…
И вроде уже забылось, прижилось, притёрлось… что Пушкин, как грустно шутили москвичи, – «отвернулся» от России, стоит спиной и к кинотеатру «Россия» (ныне Театр мюзикла), и к Страстному монастырю. Монастырь снесли на земле, но не на небе, незримые стены его живы, звонит в набат колокол, призывает помнить святое место и икону Матери Божьей «Страстная», а там, где стояла величественная колокольня, возвышающаяся архитектурная доминанта – ныне подобно охранителю и «удерживающему места» стоит памятник Пушкину, наше всё, наше Солнце…
Хоть и общеизвестно, но вспомним это ещё раз: Пушкин стоял на другой стороне площади, в начале Тверского бульвара, он словно прогуливался по любимому, звучащему на французский манер булЕвару, и будто остановившись перед старинным Страстным монастырем, поэт обнажал с почтением голову и склонял её задумчиво… Так замыслил памятник величайший скульптор Александр Опекушин, таким он был и открыт 6 июня 1880-го, про него легендарная речь Фёдора Михайловича Достоевского, таким любимый памятник описывает Марина Цветаева, рассказывая про незабвенные юношеские прогулки от Пушкина до Пушкина… Куда нынче смотрит русский гений, кому и чему кланяется, о чём думает и молится?.. Вопросы без ответов.
Поклонимся Солнцу русской поэзии и двинемся по Тверскому бульвару не спеша, но поторапливаясь. Но раз уж мы начали прогулку под памятником Александру Сергеевичу, на фоне которого «и птичка вылетает», – вспомним и его благословенную супругу, первую красавицу Москвы, ведь встретил поэт её, по преданию, именно здесь. В особняке на Тверском устраивались танцы и детские балы у знаменитого тогда Фогеля (танцмейстера Йогеля), Фогель устраивал балы в разных местах, но предание гласит, что тот самый знаменитый первый бал Наташи Гончаровой, которой на тот момент едва исполнилось 14 лет, был на этом самом булеваре, а Пушкин увидел её и запомнил навсегда! «Счастье можно найти лишь на проторенных дорогах. Мне 30 лет. В тридцать лет люди обыкновенно женятся – я поступаю как люди, и, вероятно, не буду в том раскаиваться. К тому же я женюсь без упоения, без ребяческого очарования…», – напишет Пушкин позже, предвидя все тяготы семейной жизни. Вершатся вот уже третье столетие на Тверском бульваре дела любовные, дела семейные, вот помню и я, как моя единственная и любимая жена назначила мне здесь свидание, на котором сообщила, что скоро я буду отцом… Родилась наша Машенька, и Тверской бульвар вошёл теперь и в её жизнь – девочки XXI века.
Идти по Твербулю и не вспоминать старинные московские байки просто невозможно, ведь это собственно первый бульвар Москвы, прапрадед всех бульваров и бульварного кольца. Справа по адресу «Тверской бульвар, 25» находится мой родной, незабвенный Литературный институт имени Горького, легендарный Булгаковский МАССОЛИТ, Дом Герцена. В душно натопленной каминной особняка писатель родился, памятник «разбуженному декабристами» Герцену и ныне стоит во дворе нашего Лита… по-прежнему здесь учатся литературному мастерству, а главное – навыку читать книги, храни Господь это место!
Стеной к стене Литературный институт примыкает к Театру имени Пушкина, как тут не вспомнить Алису Коонен – жену Александра Таирова, основателя Камерного театра (ныне Пушкинского), призрак её витает в театре по ночам, вдумчивые театралы помнят актрису и режиссёра-новатора. Как это случается в театральных историях, создатель театра, он же главный режиссёр и его жена – актриса-прима был изгнаны властью из театра в 1949 году, через год Таиров умер, Алиса Коонен, по преданию, прокляла театр… Не будет, сказала она, счастья театру, поставленному на костях, подразумевая принадлежащую театру часть участка Иоанновской церкви с разрушенным старым церковным кладбищем… Как бы то ни было, а Театр имени Пушкина живёт и сегодня беспокойной жизнью – счастливой или нет?! А спокойней ли жизнь, полная перемен и потрясений, у его театрального собрата по другую сторону бульвара – у МХАТА имени Горького?.. Театр рождается, живёт и умирает, воскресает вновь… в том великая магия театра, театр и время, а мы все актёры в Божественной комедии Создателя мира сего.
Но путешествуем дальше! Можно много о ком и о чём говорить, можно вспомнить и Сергея Есенина, памятник которому поставлен на бульваре, но близость с разрушенным Страстным монастырем, к сожалению, вызывает воспоминание о его запальчивых «революционных стишках», которые автор, участвуя в богохульной акции большевиков, нацарапывал краской на монастырских стенах: «Вот они, толстые ляжки / Этой похабной стены. / Здесь по ночам монашки / Снимают с Христа штаны». Монахини поутру со слезами смывали письмена со святых монастырских стен… Господи, прости рабу Твоему Сергию прегрешения! Смерть поэт принял страшную и позорную, к Богу продирался всю жизнь… но – увы – есть и его вклад в разрушение московской святыни.
А мы продолжим прогулку, выбирая из большой звучащей симфонии Тверского бульвара только некоторые литературные и театральные имена, всех кратко не перечесть – вспомним великую трагическую актрису Марию Николаевну Ермолову, вот он, смотрите, запоминающийся легендарный розовый особняк с аметистовыми «масонскими» стеклами. Старые московские байки гласят, что была в доме одна из масонских лож, и был подземный ход, и стоял на другой стороне бульвара в углублении дом, в котором жил убийца Михаила Лермонтова – Николай Соломонович Мартынов, седой и нелюдимый, «статуя Командора», как его звали… И, мол, обо всем этом знала Ермолова, и призраки в доме есть до сих пор, приходите, музейные сотрудники вам много расскажут – и про дневники, в которых всё было описано, но Ермолова незадолго до смерти тетрадки сожгла, расскажут вам и о её последнем предсмертном завещании – чтобы гроб её обнесли вокруг памятника Пушкину, попрощали её с любимым поэтом, что и было в точности исполнено. Траурная церемония обогнула памятник согласно завещанию, подобно крестному ходу вокруг храма, вот опять не отпускает нас хозяин бульвара – Пушкин!
И тот, второй, конечно, Михаил Лермонтов, кто шаг за шагом шёл следом за Пушкиным – у него и первая дуэль была из-за Пушкина, на той самой Чёрной речке в Петербурге, и ссылка на Кавказ за приписку о «жадною толпой стоящих у трона свободы гения и славы палачах». Он, как и Александр Сергеевич, родился в Москве, любил её «как сын, как русский, сильно, пламенно и нежно», любил бульвар, бывал здесь у своих друзей помещиков Базилевских, нынешнем доме № 18. Здесь Лермонтов последний раз незадолго до гибели попрощался с любовью всей своей жизни – Варварой Лопухиной, Варенькой, первой читательницей его «Демона». Тверской бульвар поэт запечатлел и в стихотворении, которое так и называется – «Булевар».
С минуту лишь с бульвара прибежав,
Я взял перо – и, право, очень рад,
Что плод над ним моих привычных прав
Узнает вновь бульварный маскерад;
Сатиров я для помощи призвав –
Подговорю, – и всё пойдет на лад.
Помянем дорогих сердцу поэтов и поклонимся на бульваре знаменитому московскому дубу, которому более 200 лет, и он много расскажет, если вы приложите ухо к его старому стволу, ведь деревья говорят, надо просто послушать…
«Река времён в своём стремленьи / Уносит все дела людей / И топит в пропасти забвенья / Народы, царства и царей». Такие последние поэтические строки начертал умирающий Гавриил Романович Державин. Время течёт неудержимо, река времён, мы приближаемся к концу бульвара, упираемся в тихого, странно скучающего Тимирязева – памятник, смотрящий на площадь у Никитских ворот, и на храм Большого Вознесения, опять же связанный с легендарным венчанием Пушкина и Гончаровой. И здесь Пушкин закольцовывает нашу прогулку. Перекрестимся и на храм Феодора Студита, чудом сохранённый от разрушения, в метрике которого записан крещёный здесь Александр Васильевич Суворов, родившийся неподалеку.
Но это уже другая история, московская история, Москва – Третий Рим! На всё святая Воля Божья!
МОСКВА МОЯ. АКРОСТИХ
Моя судьба, и жизнь, и путь, и смех, конечно, боль, ну как же путь без боли!
Одна на всех – сестра, подруга, грех, что хочешь – денег, славы, Божьей воли?!
Столичный блеск, и слезы, и любовь, в вертепе лет ты всё найдешь, что ищешь.
Краснее Красной площади лишь кровь, гуляй до ночи, за погляд не взыщешь…
Василием Блаженным взор согрей, куранты бьют, и сердце бьётся чаще.
А по Тверской до Пушкина – скорей, к тому, кто Солнце – попросить о счастье!
Моя Москва, тебе не до примет, ты Третий Рим и все в тебе навечно.
Окопов пыль и революций след, всё было, всё прошло, всё бесконечно!
Я часть твоя, я сын, я внук, я свет – я отблеск вечности! О, время, быстротечно!
